— Мам, думаю, пора.

Двенадцатилетний Луи часто и тяжело дышит, держа руку на выпуклом детском животике, когда чувствует, как его тело настигают первые схватки.

— Малыш Гарри уже в пути, — говорит он своей матери, опираясь другой рукой о стену, чтобы удержаться на ногах. Он не хочет упасть на задницу и навредить своему малышу в животе.

Джей обеспокоенно смотрит на своего сына и быстро хватает сумку, которую она приготовила специально для этого момента. В одной руке она держит её, а второй помогает своему ребёнку спуститься по лестнице их двухэтажного дома и дойти до машины. Очень осторожно посадив сына в минивэн и пристегнув его, женщина быстро запрыгивает на водительское сиденье, чтобы погнать в больницу.

Она позволяет губам расплыться в улыбке, как только её голову посещают мысли о том, что должно произойти.

— Я стану бабушкой! — восклицает она, заводя машину и бросая взгляд на Луи, который

тоже улыбается сквозь боль, смотря на свой живот.

Джоанна не могла быть более счастлива за сына и его силу. Вот он, лишь двенадцатилетний мальчик, который терпел схватки так, будто это самая лёгкая вещь на земле. Она все ещё достаточно ясно помнит день, когда это случилось.

Это был день, когда она работала допоздна, чтобы заработать на хорошую жизнь для своего сына. Она никак не ожидала, что её ребёнок прихромает домой, при этом и позднее неё, с сильным запахом течки и со следами насилия, осквернённый альфой, который был старше него в два раза.

Когда несколько недель спустя они поняли, что Луи беременный, Джей настаивала на аборте. Но Луи накричал на маму, говоря, что уже любит маленькое создание в себе и что никогда не поступит так с невинным малышом.

Мысли о невероятной силе и доброте сына заставили Джоанну прослезиться. Он был как сама Джей, когда она в шестнадцать лет оказалась беременной, а отец ребёнка отказался принимать участие в его жизни. Она делала и делает всё для своего сына, который сейчас готовится к рождению своего.

— Держись, детка, — говорит женщина омежке, убирая на несколько секунд одну руку с руля, чтобы поместить её на его бедро для поддержки, — просто повторяй дыхательные упражнения, которым я тебя научила.

Луи улыбнулся маме сквозь уже проходящую боль.

— Я в порядке, мам. Это достойно боли, — говорит он, встречая последние схватки с громким стоном.

Оптимизм и выдержка сына снова заставляют Джей прослезиться. Она точно вырастила доброго чудесного человека. Джей знает, что он будет хорошей матерью-омегой для малыша Гарри. Их ждёт нелёгкий путь, но она уверена, что они с Луи воспитают Гарри хорошим мальчиком, независимо от его второго пола.

Джей следит за безопасностью, пока везёт их в ближайшую больницу. Лишь за двадцать минут они доезжают до здания, и она паркуется как можно ближе к входу.

— Ты жди здесь, я привезу коляску, — волнуется Джей за сына.

— Я ещё могу ходить, мам, — говорит Луи ей, качая головой. — Тем более, схватки прекратились.

— Я не хочу рисковать, милый, — Джей улыбается ему, выходя из машины, и направляется в больницу.

Женщина быстро возвращается с инвалидной коляской и осторожно сажает Луи на неё.

— Ты готов?

— Конечно готов, мама, — Луи звучит счастливо, и его рука снова ложится на живот. — Я не могу дождаться встречи с ним.

Джей радостно улыбается ему, восхищаясь любовью Луи, которую он давал своему ещё неродившемуся сыну.

Через несколько часов Томлинсон уже находился в специализированной палате на кесаревом сечении. Врачи вкололи ему лекарство, из-за которого он чувствовал себя странно и не ощущал боли, когда они умело орудовали скальпелем и другими инструментами в низу его живота. Луи во всяком случае было всё равно на боль. Через несколько минут он должен был увидеть своего малыша.

Вдруг слабый плач раздаётся в палате, и в руках одного доктора Луи замечает маленькое тельце, из-за чего в его глазах наворачиваются слезы. Гарри, наконец-то, родился.

— Можно мне подержать его? — спрашивает он, горя желанием подержать сына в своих руках.

Доктор передает мальчика одной из медсестер и успокаивающе улыбается Луи:

— Они вымоют его и ты сможешь взять мальчика, — уверяет он Луи, начиная зашивать разрез на животе.

Луи наблюдает за медсестрами и своим сыном, как ястреб. Материнские инстинкты подсказывают ему не оставлять своего ребенка с незнакомыми людьми.

— Гарри в порядке малыш, они всего лишь очистят его от крови, — Джей улыбается сыну, сжимая его руку. Она знает, что омежьи инстинкты говорят мальчику не доверять своего щенка никому.

Но Луи не слушает мать, всё ещё наблюдая за тем, как медсёстры вытирают полотенцем и затем укутывают в тоненькую пеленку совсем крохотного Гарри. Следит за ними до тех пор, пока ребенок не оказывается у него в руках, в безопасности. Тогда-то он и замечает ярко-зелёные глаза, смотрящие на него.

Дети обычно рождаются с голубыми глазами, несмотря ни на что, но не Гарри. Малыш Луи родился с парой самых необычных глаз, которые он когда-либо видел. Луи хихикает, когда тот тоже слабо улыбается в ответ.

— Будешь моим хорошим мальчиком, не так ли? — Луи выставляет большой палец, надеясь, что Гарри возьмет его в свои маленькие ручки.

Малыш крепко хватает палец матери, заставляя Луи удивленно открыть рот.

— С такой-то силой, скорее всего, он у нас альфа, — шутит Джей, с обожанием глядя на внука.

— Мне всё равно, кем он будет. Я буду любить его, несмотря ни на что.

***

Четыре года спустя

— Гарри, ужин готов! — Луи зовет своего четырёхлетнего сына с первого этажа, где он помогал своей маме. Мальчик хотел поиграть немного с машинками перед едой, а Томлинсон просто никогда не может сказать ему «нет»

— Иду, Лу-Лу! — кричит Гарри со второго этажа, заставляя Луи закатить глаза. С тех пор, как начал говорить, мальчик никогда не называл омегу «папой» или даже «мамой». Но Луи всё равно, он любит сына, несмотря ни на что.

Послышались глухие шлепки маленьких ножек по лестнице, пока Джей и Луи расставляют тарелки с тако на столе, которое они приготовили специально для Гарри, ведь он очень любил его.

— Тако! — восклицает малыш, входя на кухню с яркой улыбкой. В свои четыре года Гарри является одним из самых очаровательных мальчиков.

— Как обстоят дела у моего внука? — приветствует его Джей.

— У меня всё хорошо, бабушка, — отвечает Гарри всё ещё улыбчиво, занимая своё обычное место рядом с Луи.

— С чем ты хочешь тако, милый? — интересуется Луи у сына.

— Хм, можно мне с мясом, сыром и салатным листиком, пожалуйста? — с надеждой спрашивает Гарри.

— Конечно, малыш, — отвечает Луи своему мальчику, начиная делать его тако.

Джей и Луи с любовью наблюдают за мальчиком, уплетавшим свой ужин большими кусками и запачкавшим всё личико соусом, отчего взрослые смеются.

— Настолько вкусно? — Луи улыбается Гарри, когда тот заканчивает есть.

Гарри лишь кивает, широко улыбаясь омеге, а тот отвечает тем же, накладывая ему вторую порцию, которая съедается мальчиком за мгновение.

Вдруг Луи чувствует боль глубоко в животе, и его дырочка начинает выделять вязкую жидкость. По всему телу проходят обжигающие ощущения, заставляя парня съёжиться.

Течка пришла раньше, чем он ожидал.

Джей сразу же замечает, что происходит с её сыном, а вместе с ней и Гарри, который сразу же бросает еду, почувствовав одурманивающий запах.

— Чем так вкусно пахнет, Лу-Лу? — внезапно для всех спрашивает он, повернувшись к отцу с любопытством в глазах.

Шатен не знает, что ответить, ему кажется, что его тело горит. Джей приходит на помощь:

— Твоему папочке плохо, детка. Сейчас я отведу его в спальню, и потом мы с тобой посмотрим фильм в гостиной, — уверяет она мальчика с небольшой улыбкой.

Гарри поднимает серьёзный взгляд на бабушку, скрещивая руки на груди:

— Если Лу-Лу плохо, Гарри будет заботиться о нём! — твёрдо говорит он ей, топая ножкой из-за злости.

— Милый, это необязательно.

— Лу-Лу — принцесса Гарри! Гарри всегда должен защищать свою принцессу! — упрямится он и надувает губки.

— Ты не можешь помочь мне с этим, Гарри, — твёрдо говорит Луи.

— Почему? — раздражённый мальчик снова топает ножкой.

— Потому что, — тем же тоном отвечает Луи, еле вставая со стула, и на дрожащих ногах направляется к лестнице.

Гарри тут же срывается с места и бежит за омегой, но Джей достаточно быстра, чтобы успеть схватить его.

— Отпусти! — кричит Гарри, пытаясь вывернуться из хватки женщины. — Лу-Лу нужна моя помощь!

Резкая и острая боль в области левой ладони отвлекает Джоанну, и она видит там следы от зубов. Гарри укусил её!

Растерянная, Джей смотрит на внука, который помчался за её шестнадцатилетним сыном на второй этаж. Она не знает, почему мальчик так остро среагировал на ситуацию, но, снова взглянув на метки зубов, Джей точно знает, что Гарри станет сильным альфой.

Луи вовремя запирает свою спальню, и в следующую секунду слышит и чувствует, как Гарри бьёт кулачками в дверь.

— Впусти меня, Лу-Лу! — кричит мальчик отцу, на глазах появляются слёзки из-за того, что он не может попасть к омеге.

— Гарри, иди к бабушке! — кричит тот, чувствуя, как новая волна жара растекается по всему телу.

— Нет! — мальчик сдаётся, падая на колени и прекращая стучать, — Гарри должен защищать Лу-Лу! — он прячет лицо в ладошках, всхлипывая.

Мальчик не покидает то место целую неделю, пока не заканчивается течка омеги. Он лишь пару раз ходил в туалет. Зеленоглазый не ел ничего, пока не узнавал, что с Луи всё хорошо. Джей поразила решительность внука, и, когда Луи наконец-то вышел из комнаты, Гарри запрыгнул на него, крепко обнимая.

— Лу-Лу! Ты в порядке! — маленький альфа зарывается носиком в шею омеги, плача от облегчения.

— А почему не должен быть? — с улыбкой говорит Луи, прижимая сына крепко к своей груди.

— Потому что ты болел и не позволил Гарри ухаживать за тобой, — отвечает Гарри и надувает губы, смотря в яркие глаза омеги.

— Ох, малыш, просто ты не мог помочь мне с этим.

— Почему нет? — Луи ставит зеленоглазого обратно на ноги.

— Потому что только взрослые могут, — улыбается он мальчику, надеясь, что тот больше не станет задавать вопросы.

— Так когда я стану взрослым, я смогу помочь тебе? — маленький альфа смотрит на папу с искорками надежды в зелёных глазах.

— Эм, возможно, — лжёт Луи сыну. Он не хочет больше говорить о течке.

— Хорошо! — лицо Гарри расплывается в той самой очаровательной улыбке, обнажающей белые зубки и милые ямочки. — Теперь мы будем смотреть фильм вместе, Лу-Лу?

— Конечно, любимый, — отвечает ему парень, и вот мальчик уже в объятиях омеги, и они спускаются в гостиную.

Маленький альфа хмурит брови на то, что его несут на руках, и жалуется:

— Принцесса не должна носить принца на руках, Лу-Лу!

Луи улыбается, потому что Гарри снова качает головой (что является его привычкой), считая ситуацию очень глупой.

— Вот когда ты станешь достаточно большим, чтобы поднимать меня, будешь делать это, сколько хочешь. А пока я буду носить тебя, — говорит он сыну, наклоняется ближе, расцеловывая всё его лицо и заставляя того застонать в раздражении.

— Прекрати, Лу-Лу! — Гарри как обычно надувает губки и пытается увернуться от поцелуев.

Луи хихикает, отстраняясь.

— Ладно, выбирай фильм, я принесу нам попкорн, хорошо? — Луи опускает сына на диван, который сразу же начинает перебирать диски, а губы его растягиваются в улыбке. Боже, он так сильно любит своего сына. Больше всего на свете.

***

Шесть лет спустя

— А вот и последняя коробка, — с радостью говорит Луи, затаскивая коробку с его и вещами Гарри в их новую квартиру.

Ему потребовалось около четырёх лет, чтобы накопить денег на отдельное собственное жилье, и сейчас он очень горд и доволен собой.

— Луи! Моя комната такая большая! — счастливо восклицает десятилетний «комочек озорства», коим являлся зеленоглазый.

Луи улыбается сыну и тому, как переезд сделал его счастливым.

— Рад, что тебе нравится, милый, — говорит он Гарри, любуясь его улыбкой. Мальчик убегает к себе в комнату, вероятно, попрыгать на кровати, хотя Луи запрещал ему делать это сотни раз.

Голубоглазый качает головой и направляется в свою спальню, чтобы распаковать чемоданы. Омега так счастлив, что смог сделать что-то действительно чудесное для них двоих, даже если это заняло у него годы.

На следующее утро Луи тихо заходит в комнату Гарри, чтобы разбудить его, и шепчет ему на ушко:

— Пора вставать, милый.

— Доброе утро, Луи, — Гарри тут же просыпается с яркими и радостными глазами и широкой улыбкой на лице.

Луи усмехается, в который раз удивляясь тому, что Гарри жаворонок, в то время как он сам ненавидит утро.

— Утро, детка. Готов к первому школьному дню?

— Да! Да! — восклицает возбуждённый новым днём Гарри, спрыгнув с кровати и ринувшись к шкафу, и всё, что увидел Луи — голая попка зеленоглазого, который любит спать без одежды.

Луи закатывает глаза на странную привычку сына.

— Я приготовлю завтрак, — сообщает он,

прежде чем покинуть спальню сына.

Через час омега подвозит мальчика до новой школы. Гарри визжит от радости, коротко прощается с отцом и выскакивает из машины, буквально полетев к главному входу.

С улыбкой на лице Луи добирается до работы. Он работает в этом маленьком милом баре с восемнадцати лет. Это единственное место, куда омеги могут без проблем устроиться, и где нормальная зарплата, которой вполне хватает на него и Гарри. Омега очень быстро приспособился и научился отшучиваться, если озабоченные альфы начинали непристойно прикасаться к нему или делать неуместные комментарии. Луи готов на всё ради своего мальчика.

— Доброе утро, Луи, — приветствует Найл своего друга, с которым работает уже как четыре года.

— Доброе утро, Найл, — широко улыбается Луи. — Что сегодня в меню? — он надевает фартук и берёт в руки блокнот.

— Очевидно, стейк, — пожимает плечами светловолосый. — Тебе, однако, не придется работать до обеда.

Луи кивает. Он понимает Найла.

— Как прошла твоя ночь? — спрашивает он ирландца, прислоняясь к барной стойке.

— Слишком много идиотов, — ноет тот, и Луи улыбается, качая головой.

— Тебе надо взять отгул и переспать с кем-нибудь.

— Кто бы говорил. Ты не занимался сексом с рождения Гарри, — смеётся Найл.

— Я всего лишь хороший отец, вот и всё, — просто отвечает Луи, посылая другу улыбку.

— Что насчёт того, что сначала ты возьмёшь отгул, проведёшь с кем-нибудь ночь, а потом я?

Шатен закатывает глаза, но кивает.

— Хорошо, но только если я найду порядочного парня, с которым можно сходить на свидание.

— Отлично, — радуется Найл и продолжает готовить барную стойку к открытию заведения.

В полдень Луи сидит и ждет заказов клиентов, устало постукивая пальцами по деревянной столешнице, и тогда группа довольно шумных альф заходит в бар. Когда их главный сажает парней за стол омеги, Луи стонет, не горя желанием обслуживать такой народ сегодня.

Всё же он натягивает на лицо фальшивую улыбку, проделывая путь к занятому столику.

— Здравствуйте, меня зовут Луи, и сегодня вас обслуживаю я. Начнем с напитков? — голубоглазый произносит хорошо заученную строчку с огромной натянутой улыбкой.

— Да, я бы хотел стакан этой прекрасной попки, — говорит мужчина со слишком большим носом, и Луи закатывает глаза. Он слышал такое и прежде сотни раз.

Он игнорирует замечание, поворачиваясь к другому альфе.

— Что мне Вам принести, сэр?

— Эй, не игнорируй меня! — практически рычит первый альфа, заставляя Луи съёжиться.

— Ник, отстань от него! — заступается за омегу другой парень.

Луи благодарно улыбается альфе, заметив его приятную внешность. У него довольно красивые черты лица, привлекающе загорелая кожа и светло-карие глаза. Волосы достаточно длинные: покрашенные в светло-зеленый кончики касаются подбородка. Это выглядит странно, но одновременно очень хорошо.

— И что же ты сделаешь, Зейн? — насмехается Ник, вставая с места и пытаясь бросить вызов альфе.

— Кишка тонка у тебя, чтобы драться со мной, — закатывает глаза Зейн, и омега улыбается.

— Знаешь, что? Пошёл ты нахуй! — Ник, словно ребёнок, разворачивается и быстро покидает кафе.

— Очень по-взрослому, — Зейн снова закатывает глаза. — Прости за него, милый, — извиняется он за только что покинувшего бар друга.

— Ничего страшного, и раньше такое бывало, — заверяет голубоглазый спасителя.

— Я думаю, ты достоин намного лучшего, — говорит омеге Зейн с небольшой улыбкой.

— Намекаете на себя? — со смешком отвечает Луи. Ему нравится, что альфа с ним флиртует.

— Да. Если бы ты разрешил мне сводить тебя на свидание в эти выходные, я бы показал тебе, как ты прекрасен, — Зейн закусывает нижнюю губу после приглашения.

Обычно Луи отказывается от таких приглашений, но он пообещал Найлу, что пойдёт с кем-нибудь на свидание. К тому же, этот парень не кажется плохим.

— Хорошо. Теперь я могу обслужить вас?

Получив заказы ото всех, он отходит, замечая, как остальные приятели за столиком Зейна дают ему пять. Луи качает головой — все альфы одинаковые.

С другого конца помещения ему ухмыляется Найл с приподнятой бровью, и Луи кивает ему.

В субботу Томлинсон уже немного сомневается насчёт встречи с Зейном. Он никогда не оставлял сына одного, только маме, а ещё омега не знает, как Гарри отреагирует на его свидание.

— Я не уверен насчет свидания, Найл, — говорит он парню, впуская того в дом.

— Не неси чушь. Тебе тоже время от времени нужен отдых.

— Дядя Найл! — радостно кричит Гарри, спускаясь со второго этаж. — Что ты тут делаешь?

— О, сегодня я присматриваю за тобой! У твоего папочки свидание!

Гарри резко поворачивается к Луи, смотря на него с любопытством.

— Свидание? — спрашивает он, надеясь, что Найл шутит.

— Да, у меня свидание, — Луи неуверенно кивает с такой же неуверенной улыбкой на лице, надеясь, что сын не разозлится.

— Нет! — почти рычит Гарри. — Луи принадлежит Гарри!

Луи с широко распахнутыми глазами смотрит на альфу, который был довольно силён для своего возраста.

— Да брось, детка, — пытается усмирить сына омега.

— Нет! Я не позволю тебя уйти с другим альфой! Нет! — продолжает злиться Гарри.

— Хазза... — Луи пытается успокоить его прозвищем.

— Нет! — на этот раз более упрямо отвечает мальчик.

Вдруг кто-то стучится в дверь, и Гарри рычит, разворачиваясь к ней. Омеге кажется, что тот готов наброситься на любого, кто встанет между ними.

— Найл, можешь, пожалуйста, сказать Зейну, что мне очень жаль и что сегодня у меня не получится с ним пойти, — просит блондина сдавшийся Луи.

Найл просто кивает, понимая причину отсутствия у Луи парня. Гарри был всем для него.

— Хорошо, — говорит он и идёт к входной двери, чтобы сообщить Зейну новости.

Уже через секунду Луи оказывается в крепких объятиях сына. Он улыбается зеленоглазому мальчику, которого любит больше всего на свете.

— Мой, — твёрдо говорит тот, зарывается носом в шею омеги и, сам того не замечая, вдыхает его запах.

Луи просто смиренно улыбается, запуская пальцы в кудри сына.

— Я никогда не оставлю тебя, малыш, не волнуйся, — искренне признается он, прижимая его ближе к груди.

— Я люблю тебя, — говорит мальчик, продолжая тереться о шею омеги.

— И я тебя, — Луи счастлив. — Так чертовски сильно.